![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
hygiyМы отклонились от курса для посещения фермы аллигаторов, где за нами погналась полиция, потому что у нас не было пропуска. В связи с чем, а также по ряду других обстоятельств, мы в итоге взяли такси на Тунлин, всего-то сто двадцать миль. На такси мы получили скидку. Отчасти потому, что у нас был не очень хороший водитель, а само такси ещё хуже, и в Тунлин мы прибыли в состоянии некоторого нервного напряжения.
Иностранцам в Китае машину водить нельзя, и причину этого можно понять. Китайцы ездят на машинах или велосипедах сообразуясь с законами, которые просто ускользают от непосвящённого наблюдателя, и я говорю не только о правилах дорожного движения, я говорю о законах физики. К концу нашего пребывания в Китае я научился смиряться с тем, что, если вы едете по двухполосной дороге за другой легковой машиной или грузовиком и вам навстречу движутся две машины, одна из которых обгоняет другую, немедленным ответом вашего водителя будет — рвануть и обгонять. Каким-то волшебным образом в итоге всё срабатывает.
К чему я, однако, так и не смог никогда привыкнуть, это к такой ситуации: машина перед вам обгоняет машину перед ней, а ваш водитель давит на газ и обгоняет обгоняющую машину, в то время как три другие машины едут навстречу вам, совершая точно такой же манёвр. Полагаю, сэр Исаак Ньютон уже давно был разоблачён как лакейский прислужник буржуев и капиталистов.
Тунлин, в свою очередь, заставил нас вздыхать по радостному, знакомому уюту Нанкина.
Процитирую приветственную брошюру для туристов, которую я обнаружил в блёклом гостиничном номере: «В качестве нового развивающегося индустриального шахтёрского города в Тунлине уже основано множество предприятий цветной металлургии, химических, текстильных, строительных материалов, электроники, машиностроения, чёрной металлургии, сталелитейной и угольной промышленности; индустриальные предприятия цветной металлургии, строительных материалов и химической промышленности имеют особенно широкие перспективы развития, они уже сделали или скоро сделают Тунлин крупным центром производства».
Тунлин не был красивым. Он был блёклым, серым и неприветливым, и я немедленно принялся строить планы пометить здесь территорию лосьоном после бритья.
Я взял с собой брошюру и пошёл встретиться с Марком и Крисом в гостиничном ресторане, который тоже был блёклым. В Китае мы были открыты предложениям, когда дело касалось еды, и были готовы, иногда легкомысленно готовы, есть всё, что перед нами поставят. Многое было восхитительным, многое — не очень, а часть была весьма шокирующей для западного вкуса.
Гостиничная еда в Тунлине уверенно попадала в шокирующую категорию, включая, особенно, тысячелетние яйца. Название, конечно, не стоит понимать дословно, в нём всего лишь намёк на то, насколько они шокирующие.
Яйца недолго кипятят в зелёном чае и потом закапывают в ящике с грязью и соломой на три месяца. За означенное время белок становится ярко-зелёным и твёрдым, а желток — очень-очень совсем тёмно-зелёным и вязким. Шокирующая штука в том, что это преподносится как деликатес, хотя если б вы нашли такое в шкафу у себя дома, то позвонили бы в отдел по дезинфекции.
Мы немного посражались с едой, в итоге сдались и стали снова смотреть брошюру, где я нашёл такой параграф: «Было решено основать водный заповедник для защиты Lipotes vexillifer, который является разновидностью драгоценного редкого млекопитающего в реке Янцзы и рассматривается теперь как "водная панда"».
— Ты заметил, какое пиво пьёшь? — спросил меня Марк.
Я посмотрел на бутылку. Пиво называлось «Байцзи». Там была этикетка с дельфином и его латинское название Lipotes vexillifer, напечатанное на крышке.
— Я заметил ещё одну гостиницу днём по пути в город, — сказал Крис. — Подумал тогда — забавное совпадение: гостиница называлась «Байцзи». С виду получше, чем эта дыра.
Даже если мы выбрали неправильную гостиницу, то местность мы выбрали правильную.
Прошёл ещё день до того, как с помощью письма профессора Жу мы смогли найти проводника, говорящего по-английски, и организовать небольшую лодку, чтобы сделать то, ради чего приехали, — поплавать по реке Янцзы и самим увидеть дельфинов байцзи.
К этому времени мы уже отстали от изначального расписания на два или три дня, и нам нужно было уезжать следующим утром на пароме в Ухань. Так что в запасе оставалось всего несколько часов, чтобы попытаться посмотреть на одно из самых редких в мире водных млекопитающих — в реке, в которой трудно будет разглядеть даже собственную руку у лица.
Маленькая лодка отъезжала, пыхтя, от маленького, забитого людьми причала на широкий простор грязно-коричневой реки. Мы спросили мистера Хо, нашего проводника, как он думает, каковы здесь шансы на успех.
Он пожал плечами.
— Понимаете, есть всего двести байцзи на две тысячи километров. А Янцзы очень широкая. Думаю, не хорошие.
Мы пыхтели дальше какое-то время, постепенно продвигаясь к противоположному берегу, который был примерно в двух километрах. Вода здесь была мельче, следствием чего было уменьшение лодочного движения. Поэтому дельфины старались держаться ближе к берегам, что увеличивало их шансы попасть в рыбацкие сети, мимо нескольких из которых мы проехали, — они свисали с бамбуковых рам, тянущихся с берегов. Популяция рыбы в Янцзы уменьшается, а если добавить шум, то дельфинам очень трудно «разглядеть» рыбу, которая осталась. Так что, думаю, сеть с рыбой может заманить дельфина в ловушку.
Мы достигли относительно тихого места около берега, и капитан заглушил двигатель.
Мистер Хо объяснил, что лучше подождать здесь, наверно. Дельфинов здесь недавно видели. Он сказал, что может быть это хорошо, а может быть и нет. Либо они будут здесь, потому что недавно здесь были, либо они не будут здесь, потому что недавно здесь были. Кажется, данная трактовка без затей исчерпывала все варианты, так что мы сели и стали тихо ждать.
Янцзы огромна, что становится совершенно очевидным, когда сидишь на страже и внимательно смотришь на неё. На какую часть смотреть? Куда? Она тянулась бесконечно впереди нас, позади нас и в сторону. Дул ветер, взлохмачивая и кроша поверхность, и уже после нескольких минут наблюдения глаза начинают вас обманывать. Каждая мелькнувшая чёрная тень танцующих волн казалась тем, что так хотелось увидеть, а у меня в голове даже не было ясного представления о том, что нужно искать.
— Ты знаешь, на какое время они всплывают на поверхность? — спросил я Марка.
— Да…
— И?
— Плохие новости. Сначала на поверхности показывается лобная линза дельфина, или попросту лоб, и он вдыхает, затем показывается небольшой спинной плавник, а затем он снова ныряет.
— И сколько получается по времени?
— Меньше секунды.
— Ох, — я переваривал всё это. — Не думаю, что мы его увидим, как считаешь?
Марк выглядел расстроенным. Вздохнув, он открыл бутылку пива «Байцзи» и весьма хитрым образом глотнул оттуда, чтобы не отрывать взгляд от воды.
— Ну, по крайней мере мы можем увидеть беспёрую морскую свинью, — сказал он.
— Они не такие редкие, как дельфины, да?
— Ну, в Янцзы они определённо под угрозой. Считается, что здесь их осталось около четырёхсот. У них здесь те же проблемы, но они живут ещё в прибрежных водах около Китая и дальше на запад до Пакистана, так что самому виду не угрожает полное уничтожение. Они видят гораздо лучше байцзи, и отсюда можно предположить, что они относительно недавно здесь поселились. Смотри! Вот одна! Морская свинья!
Я только и успел разглядеть чёрную тень, погружающуюся обратно в воду и исчезающую. Исчезла.
— Беспёрая морская свинья, — крикнул нам мистер Хо. — Видели?
— Видели, спасибо! — сказал Марк.
— А откуда ты знаешь, что это была морская свинья? — спросил я, весьма под впечатлением от такого.
— Ну, вообще-то, по двум причинам. Во-первых, мы её видели. Она показалась из воды. Так делают беспёрые морские свиньи. А байцзи — нет.
— То есть, если ты вообще её видишь, то это может быть только морская свинья.
— Более или менее.
— А вторая причина?
— Ну, у неё не было плавника[30].
Прошёл час. В паре сотен ярдов от нас большие грузовые лодки и баржи с грохотом ползли вверх по реке. Мимо плыла масляная плёнка. Позади рыбацкие сети колыхались на ветру. Мне в голову пришла мысль, что слова «вид, находящийся под угрозой» утратили драматизм. Мы так часто их слышим, что уже почти не реагируем.
Когда я смотрел, как ветер ерошит тошнотворную поверхность Янцзы, то осознал с шокирующей остротой, что где-то подо мной или вокруг меня живут умные звери, мироощущение которых мы едва ли можем представить, — живут в агрессивном, отравленном, оглушающем окружении, и жизни их наверняка проходят в постоянной дезориентации, голоде, боли и страхе.
Нам не удалось увидеть дельфинов в природе. Мы знали, что хотя бы сможем посмотреть на единственного, содержащегося в неволе в Институте гидробиологии в Ухане, но, тем не менее, мы были расстроены и разочарованы, когда вернулись назад в гостиницу ранним вечером.
Здесь внезапно обнаружилось, что профессору Жу всё-таки удалось предупредить людей о нашем прибытии, и мы остолбенели, когда нас встретила делегация из дюжины представителей Тунлинского комитета защиты байцзи при муниципальном правительстве Тунлина.
Немного обалдевших от официального внимания, — мы-то собирались всего лишь похандрить над пивом, — нас проводили в большой переговорный зал гостиницы и усадили за длинный стол. Слегка настороженно мы уселись с одной стороны стола вместе с переводчиком, которым нас снабдили для этой встречи, а члены комитета аккуратно расселись с противоположной стороны.
Мгновение стояла тишина, они издали смотрели на нас, их руки были сложены одна на другую на столе перед ними. Мне на секунду привиделось, что мы сейчас предстанем перед идеологическим трибуналом; но я тут же понял возможную причину отстранённой формальности их манер: они испытывали такую же неловкость по отношению к нам, как и мы к ним.
Один или двое из них были одеты в серые форменные френчи, ещё один носил старый синий френч Мао, остальные были одеты более свободно. Возраст их варьировался от двадцати с небольшим до шестидесяти с небольшим.
— Комитет приветствует вас в Тунлине, — начал переводчик, — ваш визит — честь для нас.
Он представил их одного за другим, каждый по очереди кивал нам со слегка нервной улыбкой. Один был первый заместитель по охране, другой — генеральный секретарь ассоциации, ещё один — заместитель генерального секретаря, и так далее.
Я сидел, чувствуя, что мы застряли посередине какого-то гигантского недоразумения, и отчаянно пытался придумать способ выглядеть умным и не выдать, что я всего лишь комедийный писатель-фантаст на каникулах.
Марк, однако, казался совершенно в своей стихии. Он просто и коротко объяснил, кто мы такие, пропустив часть про комедийную фантастику, подчеркнул особенность нашего проекта, обмолвился о том, почему мы интересуемся байцзи, и задал умный наводящий вопрос о заповеднике, который они строят.
Я расслабился. Я понял, конечно, что выступать с умным видом перед большими комитетами, языков которых он не знает, с рассказами о проектах защиты — это отчасти то, чем он зарабатывает на жизнь.
Они объяснили нам, что дельфиний заповедник был, как они его назвали, «полуприродным». Его цель — удерживать животных внутри защищённой площади без изъятия их из естественной среды обитания.
Немного выше Тунлина, напротив городка Датон, река изгибается в форме локтя. В изгибе локтя есть два треугольных острова, между которыми проходит протока. Протока длиной около полутора километров, пять метров глубиной и шириной от сорока до двухсот метров, и она станет дельфиньим полуприродным заповедником.
Были сооружены заборы из бамбука и металла на обоих концах протоки, через которые постоянно будет протекать вода из реки. Чтобы это стало возможным, был проделан огромный объём работ по перепланировке и строительству. На одном из островов построены искусственные бассейны: медицинский бассейн и бассейны временного содержания для раненых и недавно выловленных дельфинов. На другом острове была построена рыбная ферма, чтобы их кормить.
Масштаб проекта был огромным.
Он очень-очень дорогой, торжественно сказали члены комитета, и они даже не уверены, что он сработает. Но они должны попытаться. Байцзи, объяснили они, очень важны для них. И защитить байцзи — их долг.
Марк спросил, как они умудрились достать деньги на всё вышеперечисленное — проект стал реализовываться в исключительно короткие сроки.
Да, сказали они, надо было работать очень-очень быстро.
Они достали деньги из многих источников. Солидная сумма поступила от центрального правительства. И ещё от правительства местного. Потом было много пожертвований от местных жителей и предприятий.
Также, сказали они с некоторым сомнением, они работают в области связей с общественностью, и им бы хотелось, чтобы мы прокомментировали эту деятельность. Китайцы очень мало знают о подобных вещах, но мы, люди Запада, определённо должны быть экспертами.
Во-первых, сказали они, они убедили местную пивоварню использовать байцзи в качестве торговой марки. Мы пробовали пиво «Байцзи»? Оно хорошего качества и пользуется сейчас уважением во всём Китае. Потом последовали другие. Комитет занялся…
Тут возникла проблема с переводом, повлёкшая за собой небольшую дискуссию с переводчиком, прежде чем была рождена правильная фраза.
Комитет занялся лицензированием. Местные бизнесы вкладывали деньги в проект, взамен им предоставлялась лицензия на использование байцзи в качестве символа, что, в свою очередь, привлекало внимание общества к дельфинам байцзи.
Так что теперь было не только пиво «Байцзи», была ещё гостиница «Байцзи», ботинки «Байцзи», кола «Байцзи», компьютеризированные весы «Байцзи», туалетная бумага «Байцзи», фосфорное удобрение «Байцзи» и бентонит «Байцзи».
Про бентонит я никогда не слышал, и я спросил их, что это такое. Они объяснили, что бентонит — продукт горных разработок, используемый для производства зубной пасты, в железном и стальном литье, и ещё его добавляют в корм для свиней. Бентонит «Байцзи» был очень успешным продуктом. Как мы, эксперты, думаем, хорошо ли получаются связи с общественностью?
Мы сказали, что получаются абсолютно потрясающе, и поздравили их.
Они были очень довольны, сказали они, услышать это от западных экспертов в подобных делах.
Мы почувствовали себя довольно сконфуженно от таких восхвалений. Сложно вообразить, что где-нибудь на Западе на аналогичную проблему среагировали бы со столь невероятной быстротой, изобретательностью и общественной решимостью. Ещё мы узнали, что Тунлин был недавно объявлен городом открытым для посетителей. Комитет выразил надежду, что дельфины и полуприродный заповедник смогут привлечь в регион туристов и их деньги, хотя было ясно, что это не является основной целью.
В конце они сказали:
— Естественно, жители нашего региона получают некоторую прибыль. Но у нас более глубокие планы: защитить дельфинов как вид, не дать им исчезнут при жизни нашего поколения. Их защита — наш долг. Поскольку мы знаем, что только двести особей данного вида остаются в живых, вид может исчезнуть, если мы не примем меры. А если всё же исчезнет, то мы будем чувствовать вину перед нашими потомками и следующими поколениями.
Мы покидали зал воспряв духом, первый раз в Китае. Кажется, несмотря на всю высокопарную и неловкую формальность встречи, перед нами первый раз мелькнул подлинный китайский разум. Они понимали как свой естественный долг необходимость защитить этих животных — и ради самих животных, и ради будущего мира. Первый раз мы смогли вырваться из своих аксиом и заглянуть вглубь их аксиом.
Вечером я снова заказал тысячелетние яйца, полный решимости попробовать насладиться ими.
***
[30] По-английски зверь называется finless porpoise, т. е. буквально «бесплавниковая».
Всякое полезное:
Тунлин на гугломэпсах
Байцзи на сайте МСОП
Сия зверюга обозначена там в качестве CR - "в критической опасности". Но это, как говорится, wishful thinking. Вернее было бы EX - "исчезнувший". Несмотря на все усилия, к нулевым годам XXI в. численность вида продолжала снижаться, а плотина "Три ущелья" их и вовсе доконала. Периодически возникают люди, которые заявляют, что видели этих дельфинов. Но также находятся граждане, которые видят инопланетян и йети. Скорее всего, байцзи больше нет.
Немного про экспедицию 2006 года по поиску байцзи (англ.) Не нашли ни одного.
Отблагодарить переводчика можно посредством перечисления ему любой посильной суммы на карту Сбера 4817 7602 0663 3418.
Продолжение следует.
Иностранцам в Китае машину водить нельзя, и причину этого можно понять. Китайцы ездят на машинах или велосипедах сообразуясь с законами, которые просто ускользают от непосвящённого наблюдателя, и я говорю не только о правилах дорожного движения, я говорю о законах физики. К концу нашего пребывания в Китае я научился смиряться с тем, что, если вы едете по двухполосной дороге за другой легковой машиной или грузовиком и вам навстречу движутся две машины, одна из которых обгоняет другую, немедленным ответом вашего водителя будет — рвануть и обгонять. Каким-то волшебным образом в итоге всё срабатывает.
К чему я, однако, так и не смог никогда привыкнуть, это к такой ситуации: машина перед вам обгоняет машину перед ней, а ваш водитель давит на газ и обгоняет обгоняющую машину, в то время как три другие машины едут навстречу вам, совершая точно такой же манёвр. Полагаю, сэр Исаак Ньютон уже давно был разоблачён как лакейский прислужник буржуев и капиталистов.
Тунлин, в свою очередь, заставил нас вздыхать по радостному, знакомому уюту Нанкина.
Процитирую приветственную брошюру для туристов, которую я обнаружил в блёклом гостиничном номере: «В качестве нового развивающегося индустриального шахтёрского города в Тунлине уже основано множество предприятий цветной металлургии, химических, текстильных, строительных материалов, электроники, машиностроения, чёрной металлургии, сталелитейной и угольной промышленности; индустриальные предприятия цветной металлургии, строительных материалов и химической промышленности имеют особенно широкие перспективы развития, они уже сделали или скоро сделают Тунлин крупным центром производства».
Тунлин не был красивым. Он был блёклым, серым и неприветливым, и я немедленно принялся строить планы пометить здесь территорию лосьоном после бритья.
Я взял с собой брошюру и пошёл встретиться с Марком и Крисом в гостиничном ресторане, который тоже был блёклым. В Китае мы были открыты предложениям, когда дело касалось еды, и были готовы, иногда легкомысленно готовы, есть всё, что перед нами поставят. Многое было восхитительным, многое — не очень, а часть была весьма шокирующей для западного вкуса.
Гостиничная еда в Тунлине уверенно попадала в шокирующую категорию, включая, особенно, тысячелетние яйца. Название, конечно, не стоит понимать дословно, в нём всего лишь намёк на то, насколько они шокирующие.
Яйца недолго кипятят в зелёном чае и потом закапывают в ящике с грязью и соломой на три месяца. За означенное время белок становится ярко-зелёным и твёрдым, а желток — очень-очень совсем тёмно-зелёным и вязким. Шокирующая штука в том, что это преподносится как деликатес, хотя если б вы нашли такое в шкафу у себя дома, то позвонили бы в отдел по дезинфекции.
Мы немного посражались с едой, в итоге сдались и стали снова смотреть брошюру, где я нашёл такой параграф: «Было решено основать водный заповедник для защиты Lipotes vexillifer, который является разновидностью драгоценного редкого млекопитающего в реке Янцзы и рассматривается теперь как "водная панда"».
— Ты заметил, какое пиво пьёшь? — спросил меня Марк.
Я посмотрел на бутылку. Пиво называлось «Байцзи». Там была этикетка с дельфином и его латинское название Lipotes vexillifer, напечатанное на крышке.
— Я заметил ещё одну гостиницу днём по пути в город, — сказал Крис. — Подумал тогда — забавное совпадение: гостиница называлась «Байцзи». С виду получше, чем эта дыра.
Даже если мы выбрали неправильную гостиницу, то местность мы выбрали правильную.
Прошёл ещё день до того, как с помощью письма профессора Жу мы смогли найти проводника, говорящего по-английски, и организовать небольшую лодку, чтобы сделать то, ради чего приехали, — поплавать по реке Янцзы и самим увидеть дельфинов байцзи.
К этому времени мы уже отстали от изначального расписания на два или три дня, и нам нужно было уезжать следующим утром на пароме в Ухань. Так что в запасе оставалось всего несколько часов, чтобы попытаться посмотреть на одно из самых редких в мире водных млекопитающих — в реке, в которой трудно будет разглядеть даже собственную руку у лица.
Маленькая лодка отъезжала, пыхтя, от маленького, забитого людьми причала на широкий простор грязно-коричневой реки. Мы спросили мистера Хо, нашего проводника, как он думает, каковы здесь шансы на успех.
Он пожал плечами.
— Понимаете, есть всего двести байцзи на две тысячи километров. А Янцзы очень широкая. Думаю, не хорошие.
Мы пыхтели дальше какое-то время, постепенно продвигаясь к противоположному берегу, который был примерно в двух километрах. Вода здесь была мельче, следствием чего было уменьшение лодочного движения. Поэтому дельфины старались держаться ближе к берегам, что увеличивало их шансы попасть в рыбацкие сети, мимо нескольких из которых мы проехали, — они свисали с бамбуковых рам, тянущихся с берегов. Популяция рыбы в Янцзы уменьшается, а если добавить шум, то дельфинам очень трудно «разглядеть» рыбу, которая осталась. Так что, думаю, сеть с рыбой может заманить дельфина в ловушку.
Мы достигли относительно тихого места около берега, и капитан заглушил двигатель.
Мистер Хо объяснил, что лучше подождать здесь, наверно. Дельфинов здесь недавно видели. Он сказал, что может быть это хорошо, а может быть и нет. Либо они будут здесь, потому что недавно здесь были, либо они не будут здесь, потому что недавно здесь были. Кажется, данная трактовка без затей исчерпывала все варианты, так что мы сели и стали тихо ждать.
Янцзы огромна, что становится совершенно очевидным, когда сидишь на страже и внимательно смотришь на неё. На какую часть смотреть? Куда? Она тянулась бесконечно впереди нас, позади нас и в сторону. Дул ветер, взлохмачивая и кроша поверхность, и уже после нескольких минут наблюдения глаза начинают вас обманывать. Каждая мелькнувшая чёрная тень танцующих волн казалась тем, что так хотелось увидеть, а у меня в голове даже не было ясного представления о том, что нужно искать.
— Ты знаешь, на какое время они всплывают на поверхность? — спросил я Марка.
— Да…
— И?
— Плохие новости. Сначала на поверхности показывается лобная линза дельфина, или попросту лоб, и он вдыхает, затем показывается небольшой спинной плавник, а затем он снова ныряет.
— И сколько получается по времени?
— Меньше секунды.
— Ох, — я переваривал всё это. — Не думаю, что мы его увидим, как считаешь?
Марк выглядел расстроенным. Вздохнув, он открыл бутылку пива «Байцзи» и весьма хитрым образом глотнул оттуда, чтобы не отрывать взгляд от воды.
— Ну, по крайней мере мы можем увидеть беспёрую морскую свинью, — сказал он.
— Они не такие редкие, как дельфины, да?
— Ну, в Янцзы они определённо под угрозой. Считается, что здесь их осталось около четырёхсот. У них здесь те же проблемы, но они живут ещё в прибрежных водах около Китая и дальше на запад до Пакистана, так что самому виду не угрожает полное уничтожение. Они видят гораздо лучше байцзи, и отсюда можно предположить, что они относительно недавно здесь поселились. Смотри! Вот одна! Морская свинья!
Я только и успел разглядеть чёрную тень, погружающуюся обратно в воду и исчезающую. Исчезла.
— Беспёрая морская свинья, — крикнул нам мистер Хо. — Видели?
— Видели, спасибо! — сказал Марк.
— А откуда ты знаешь, что это была морская свинья? — спросил я, весьма под впечатлением от такого.
— Ну, вообще-то, по двум причинам. Во-первых, мы её видели. Она показалась из воды. Так делают беспёрые морские свиньи. А байцзи — нет.
— То есть, если ты вообще её видишь, то это может быть только морская свинья.
— Более или менее.
— А вторая причина?
— Ну, у неё не было плавника[30].
Прошёл час. В паре сотен ярдов от нас большие грузовые лодки и баржи с грохотом ползли вверх по реке. Мимо плыла масляная плёнка. Позади рыбацкие сети колыхались на ветру. Мне в голову пришла мысль, что слова «вид, находящийся под угрозой» утратили драматизм. Мы так часто их слышим, что уже почти не реагируем.
Когда я смотрел, как ветер ерошит тошнотворную поверхность Янцзы, то осознал с шокирующей остротой, что где-то подо мной или вокруг меня живут умные звери, мироощущение которых мы едва ли можем представить, — живут в агрессивном, отравленном, оглушающем окружении, и жизни их наверняка проходят в постоянной дезориентации, голоде, боли и страхе.
Нам не удалось увидеть дельфинов в природе. Мы знали, что хотя бы сможем посмотреть на единственного, содержащегося в неволе в Институте гидробиологии в Ухане, но, тем не менее, мы были расстроены и разочарованы, когда вернулись назад в гостиницу ранним вечером.
Здесь внезапно обнаружилось, что профессору Жу всё-таки удалось предупредить людей о нашем прибытии, и мы остолбенели, когда нас встретила делегация из дюжины представителей Тунлинского комитета защиты байцзи при муниципальном правительстве Тунлина.
Немного обалдевших от официального внимания, — мы-то собирались всего лишь похандрить над пивом, — нас проводили в большой переговорный зал гостиницы и усадили за длинный стол. Слегка настороженно мы уселись с одной стороны стола вместе с переводчиком, которым нас снабдили для этой встречи, а члены комитета аккуратно расселись с противоположной стороны.
Мгновение стояла тишина, они издали смотрели на нас, их руки были сложены одна на другую на столе перед ними. Мне на секунду привиделось, что мы сейчас предстанем перед идеологическим трибуналом; но я тут же понял возможную причину отстранённой формальности их манер: они испытывали такую же неловкость по отношению к нам, как и мы к ним.
Один или двое из них были одеты в серые форменные френчи, ещё один носил старый синий френч Мао, остальные были одеты более свободно. Возраст их варьировался от двадцати с небольшим до шестидесяти с небольшим.
— Комитет приветствует вас в Тунлине, — начал переводчик, — ваш визит — честь для нас.
Он представил их одного за другим, каждый по очереди кивал нам со слегка нервной улыбкой. Один был первый заместитель по охране, другой — генеральный секретарь ассоциации, ещё один — заместитель генерального секретаря, и так далее.
Я сидел, чувствуя, что мы застряли посередине какого-то гигантского недоразумения, и отчаянно пытался придумать способ выглядеть умным и не выдать, что я всего лишь комедийный писатель-фантаст на каникулах.
Марк, однако, казался совершенно в своей стихии. Он просто и коротко объяснил, кто мы такие, пропустив часть про комедийную фантастику, подчеркнул особенность нашего проекта, обмолвился о том, почему мы интересуемся байцзи, и задал умный наводящий вопрос о заповеднике, который они строят.
Я расслабился. Я понял, конечно, что выступать с умным видом перед большими комитетами, языков которых он не знает, с рассказами о проектах защиты — это отчасти то, чем он зарабатывает на жизнь.
Они объяснили нам, что дельфиний заповедник был, как они его назвали, «полуприродным». Его цель — удерживать животных внутри защищённой площади без изъятия их из естественной среды обитания.
Немного выше Тунлина, напротив городка Датон, река изгибается в форме локтя. В изгибе локтя есть два треугольных острова, между которыми проходит протока. Протока длиной около полутора километров, пять метров глубиной и шириной от сорока до двухсот метров, и она станет дельфиньим полуприродным заповедником.
Были сооружены заборы из бамбука и металла на обоих концах протоки, через которые постоянно будет протекать вода из реки. Чтобы это стало возможным, был проделан огромный объём работ по перепланировке и строительству. На одном из островов построены искусственные бассейны: медицинский бассейн и бассейны временного содержания для раненых и недавно выловленных дельфинов. На другом острове была построена рыбная ферма, чтобы их кормить.
Масштаб проекта был огромным.
Он очень-очень дорогой, торжественно сказали члены комитета, и они даже не уверены, что он сработает. Но они должны попытаться. Байцзи, объяснили они, очень важны для них. И защитить байцзи — их долг.
Марк спросил, как они умудрились достать деньги на всё вышеперечисленное — проект стал реализовываться в исключительно короткие сроки.
Да, сказали они, надо было работать очень-очень быстро.
Они достали деньги из многих источников. Солидная сумма поступила от центрального правительства. И ещё от правительства местного. Потом было много пожертвований от местных жителей и предприятий.
Также, сказали они с некоторым сомнением, они работают в области связей с общественностью, и им бы хотелось, чтобы мы прокомментировали эту деятельность. Китайцы очень мало знают о подобных вещах, но мы, люди Запада, определённо должны быть экспертами.
Во-первых, сказали они, они убедили местную пивоварню использовать байцзи в качестве торговой марки. Мы пробовали пиво «Байцзи»? Оно хорошего качества и пользуется сейчас уважением во всём Китае. Потом последовали другие. Комитет занялся…
Тут возникла проблема с переводом, повлёкшая за собой небольшую дискуссию с переводчиком, прежде чем была рождена правильная фраза.
Комитет занялся лицензированием. Местные бизнесы вкладывали деньги в проект, взамен им предоставлялась лицензия на использование байцзи в качестве символа, что, в свою очередь, привлекало внимание общества к дельфинам байцзи.
Так что теперь было не только пиво «Байцзи», была ещё гостиница «Байцзи», ботинки «Байцзи», кола «Байцзи», компьютеризированные весы «Байцзи», туалетная бумага «Байцзи», фосфорное удобрение «Байцзи» и бентонит «Байцзи».
Про бентонит я никогда не слышал, и я спросил их, что это такое. Они объяснили, что бентонит — продукт горных разработок, используемый для производства зубной пасты, в железном и стальном литье, и ещё его добавляют в корм для свиней. Бентонит «Байцзи» был очень успешным продуктом. Как мы, эксперты, думаем, хорошо ли получаются связи с общественностью?
Мы сказали, что получаются абсолютно потрясающе, и поздравили их.
Они были очень довольны, сказали они, услышать это от западных экспертов в подобных делах.
Мы почувствовали себя довольно сконфуженно от таких восхвалений. Сложно вообразить, что где-нибудь на Западе на аналогичную проблему среагировали бы со столь невероятной быстротой, изобретательностью и общественной решимостью. Ещё мы узнали, что Тунлин был недавно объявлен городом открытым для посетителей. Комитет выразил надежду, что дельфины и полуприродный заповедник смогут привлечь в регион туристов и их деньги, хотя было ясно, что это не является основной целью.
В конце они сказали:
— Естественно, жители нашего региона получают некоторую прибыль. Но у нас более глубокие планы: защитить дельфинов как вид, не дать им исчезнут при жизни нашего поколения. Их защита — наш долг. Поскольку мы знаем, что только двести особей данного вида остаются в живых, вид может исчезнуть, если мы не примем меры. А если всё же исчезнет, то мы будем чувствовать вину перед нашими потомками и следующими поколениями.
Мы покидали зал воспряв духом, первый раз в Китае. Кажется, несмотря на всю высокопарную и неловкую формальность встречи, перед нами первый раз мелькнул подлинный китайский разум. Они понимали как свой естественный долг необходимость защитить этих животных — и ради самих животных, и ради будущего мира. Первый раз мы смогли вырваться из своих аксиом и заглянуть вглубь их аксиом.
Вечером я снова заказал тысячелетние яйца, полный решимости попробовать насладиться ими.
***
[30] По-английски зверь называется finless porpoise, т. е. буквально «бесплавниковая».
Всякое полезное:
Тунлин на гугломэпсах
Байцзи на сайте МСОП
Сия зверюга обозначена там в качестве CR - "в критической опасности". Но это, как говорится, wishful thinking. Вернее было бы EX - "исчезнувший". Несмотря на все усилия, к нулевым годам XXI в. численность вида продолжала снижаться, а плотина "Три ущелья" их и вовсе доконала. Периодически возникают люди, которые заявляют, что видели этих дельфинов. Но также находятся граждане, которые видят инопланетян и йети. Скорее всего, байцзи больше нет.
Немного про экспедицию 2006 года по поиску байцзи (англ.) Не нашли ни одного.
Отблагодарить переводчика можно посредством перечисления ему любой посильной суммы на карту Сбера 4817 7602 0663 3418.
Продолжение следует.